Глава 3: Молитва покаяния: воскресное Богослужение
На сцену начала подниматься группа прославления. Сначала кто-то осторожно взял гитару и проверил настройку. Затем девушка в светлом платье подошла к пианино, аккуратно провела пальцами по клавишам. А чуть позже вышел барабанщик — высокий парень с короткой стрижкой, который уже одним своим видом вызывал ощущение силы и уверенности.
И вот она вошла — Ася. Молодая девушка лет двадцати пяти, с длинными тёмными волосами, улыбающаяся, как будто знала всех в зале лично. Она взяла микрофон, слегка кивнула музыкантам, и…
Музыка заиграла.
Не просто играли инструменты — звук наполнил всё помещение. Он ударил в грудь, как волна, мягкая, но мощная, даже не привычно слушать громкий звук. У меня даже дыхание замерло на секунду. Казалось, само здание немного трепещет от вибрации. Пол чуть дрожал, колонки пели так, что чувствовалась каждая нота до глубины души.
Все встали.
Как по команде, люди начали поднимать руки. Некоторые закрыли глаза, другие смотрели вверх. Все двигались в такт музыке, некоторые шептали слова песен, другие просто стояли и… прославляли. Не потому что так принято. Потому что внутри было желание сказать: «Господь, Ты достоин славы».
Первая песня была медленной, как прикосновение к ране, которая начинает заживать. Вторая — быстрой, энергичной, будто ветер перемен. И всё это время я не мог оторвать взгляд от сцены. Что-то происходило со мной. Не страх. Не радость. Не восторг. Это было больше. Это был покой.
После двух песен музыка стихла. Группа ушла, а на сцену вышел пастор — Роланди Григориадис. Высокий, широкоплечий, с живыми глазами и голосом, который сразу запоминается.
— Приветствую вас, Церковь Исход, — сказал он, улыбаясь. — Рад снова видеть вас всех.
Зал ответил аплодисментами, смехом, тёплым одобрением.
— Все знаете место из Библии: «Пути Господни неисповедимы». Когда-то я был на вашем месте. Меня Господь Бог призвал. Но я долго упорствовал. Моя гордыня была величиной с это здание. Но хочу вам сказать одно: для Господа Бога нет невозможного для сокрушения. Ни один человек, ни одна гордыня, ни одна зависимость — ничего не может противостоять Его любви.
Он сделал паузу. По залу прошёлся шёпот согласия. Кто-то сказал: «Аминь». Другие кивали головами.
— Даже моя гордыня была сломлена. Раздавлена. И теперь я стою перед вами. Да. И аминь!
Весь зал дружно воскликнул:
— Аминь!
Аплодисменты. Поднятые руки. Слёзы на глазах у некоторых. Это было не представление. Это было живое свидетельство.
Роланди подождал, пока шум утихнет, и продолжил:
— Это слово будет для тех, кто только начинает познавать Господа Бога в своей жизни. Если вы чувствуете призыв к покаянию — делайте это без размышлений. Я сам долго думал. За мной служители бегали. Я был зависимым, как многие из вас.
Его голос стал серьёзнее. В нём звучала боль, которую он уже преодолел, и она осталась только в воспоминаниях.
— Господь милующий. И спасение достигло моего дома. Да, я убегал из реабилитации. Возвращался в грязь. Это борьба со злом — духовная война. Основные враги — гордость и зависимость — были покорены перед Богом.
Он подошёл к кафедре, сделал несколько глотков воды и продолжил:
— Всё началось с молитвы покаяния. После того как я её прочитал, Дух Святой вошёл в моё сердце. И начал менять мою жизнь.
Тут он начал рассказывать свою историю с самого начала. Прошлое, ошибки, падения, искупление. Я слушал внимательно. Мне стало интересно. Я не был таким же зависимым, как он. У меня не было героиновый иглы или многолетнего рабства алкоголизму. Но я понимал его. Ведь и меня Господь Бог призвал. Просто путь был другим — Господь Бог захотел изменить мою жизнь.
Когда пастор закончил своё свидетельство, он призвал всех читать молитву покаяния.
— Давайте прочитаем эту молитву вслух, — сказал он, подходя к краю сцены. — Повторяйте за мной.
Дима обернулся ко мне:
— Константин, повторяй за ним. Это очень важно.
— Хорошо, Дима.
И мы начали:
— Дорогой Отец Небесный,
Я прихожу к Тебе ради моего оправдания.
Признаю себя грешником.
Прошу Тебя, войди в моё сердце Духом Святым
И стань моим Пастырем и Духовным наставником.
Я знаю, что Ты умер на кресте ради моего оправдания.
Очисти меня, освети меня
И сотвори во мне сына Божьего по сердцу Твоему.
Во имя Иисуса Христа. Аминь!
Слова выходили из уст, но казалось, они рождались где-то глубоко внутри. Я не просто произносил их. Я принимал их. Как ключ к новой жизни.
Весь зал взорвался аплодисментами. Люди радовались. Обнимались. Пели хором.
Пастор Роланди продолжил:
— Я обращаюсь к тем, кто впервые прочитал эту молитву покаяния: не стесняйтесь — выходите на сцену!
Я сидел, наблюдая, как люди поднимаются. Мужчины, женщины, подростки. Они шли туда, как к источнику света. Дима заметил, что я колеблюсь и стесняюсь выходить.
— Иди тоже, Константин, — сказал он, улыбаясь, и мягко подтолкнул меня вперёд. — Вставай.
— Хорошо, Дима, — ответил я. — Пойду.
И я встал. Ноги немного дрожали, но я пошёл. Через проход, между скамьями, к лестнице, ведущей на сцену. Там уже стояли десятки людей. Мы были разные. Но сейчас — все единые.
Пастор Роланди встречал каждого, обнимал, говорил:
— Это чудо, братья и сестры! Небеса радуются и веселятся, когда грешник приходит к Отцу, примиряется с Иисусом Христом и получает Духа Святого в дар очищения грехов!
Он говорил так, будто уже видел нас там — в вечности.
— Проведите новых братьев и сестёр в молитвенную комнату, — попросил он. — Сейчас им вручат Новые Заветы, чтобы начали изучать Слово Божье. А я тем временем помолюсь за молитвенные нужды. Ашира, принесите ящик сюда.
Нас повели. Мы шли, как маленький караван новой жизни. Нас записали — фамилии, отчества. Мне было странно. Зачем? Но я дал свои данные.
— Константин, у вас есть наставник, который будет вас вести к Богу?
— Господь Иисус Христос — мой Пастырь, — ответил я, немного растерянно.
— Это да, а наставник должен быть — человек, — уточнил молитвенник.
— Я не совсем понимаю, — признался я.
— Кто вас сюда привёл?
— Дмитрий Владимирович Корнилов. Он служит у Эдуарда Болгова, но скоро переходит под руководство Сослана Кировича.
— Хорошо, Константин, мы всё записали, — сказал он. — Можете идти на свое место, вот вам новый завет.
Я вернулся. Мир вокруг немного изменился. Не сильно. Но я чувствовал, что внутри уже нет прежнего человека. Он остался за порогом этого здания.
А я — вошёл в новый мир.
Пока я не знал, как устроена истинная Церковь Господа Бога Иисуса Христа, а это просто религия и секта какая-то, может я не правильные выводы сделал. Для меня всё это было ново, непривычно. Мне приходилось выполнять то, что мне говорили, смиряться с новыми правилами, даже если они вызывали недоумение. Я был как ребёнок, который делает свои первые шаги и падает, но снова встаёт.
Когда я сел на своё место на сцене, началась проповедь Сослана Кировича. Он говорил о древней истории — о человеке по имени Авраам и его жене Саре, которые ждали сына Исака. Это имя зародилось из смеха Сары, ведь она не могла родить, а потом, чудесным образом, родила ребёнка. Через этого мальчика должно было исполниться Божье обещание — благословение всем народам через их потомство.
Я слушал внимательно, хотя почти ничего не понимал.
Кто такой Авраам?
Где он жил?
Зачем ему понадобился сын?
И главное — почему эта история важна для меня?
Мне казалось, что это просто рассказ. Но в голосе Сослана Кировича чувствовалась глубина. Он говорил так, будто каждое слово — ключ к моему сердцу. Проповедь длилась сорок минут. Время летело быстро. А когда он закончил, снова заиграла музыка — как прощание, как напоминание, что мы были вместе, и теперь расходились, но уже другими людьми.
На сцену вышел епископ Филип Дмитриевич. Высокий, с тёмными глазами, которые светились спокойствием.
— Хорошая была проповедь, Сослан Кирович, — сказал он, глядя на пастора. — В нас Иисус Христос, как в Марии. И Он должен родиться в нас. Пусть управляет нашей жизнью и вводит в благословение.
Он пожал руку Сослану, затем обратился ко всей церкви:
— Братья и сестры, на этом Богослужение заканчивается. Я благословляю вас именем Господа Иисуса Христа. Аминь! Дальше вам лидеры домашних групп всё подробно расскажут, что делать.
Лидеры домашних групп начали раздавать задания, сообщали, где будет следующая встреча. Тишина постепенно опустилась на зал. Люди стали расходиться. Кто-то на машинах, кто-то на маршрутках. Улица снова стала обычной, но внутри каждого — осталось что-то большее.
— Ну, как тебе Богослужение? — спросил Дима, подходя ко мне. — Понравилось или нет?
— Если честно, Дима, понравилось, — ответил я. — Только вот одно непонятно… О каком наставнике человеке шла речь?
Дима улыбнулся, немного виновато.
— А ты об этом… — протянул он. — Я забыл тебя предупредить, Константин. Прости. В «Исходе» есть виденье Церкви — иерархия. Когда человек приходит в общину, он числится под кем-то. То есть я привёл тебя, значит, я твой наставник. А надо мной — пастор. Сейчас это Эдуард Болгов, но через месяц будет Сослан Кирович.
Это заявление ударило меня, как холодный душ.
Наставник?
Иерархия?
Как будто надо мной кто-то стоит?
Как будто я не сам себе хозяин?
— Для меня это изначально было отвращение, — признался я. — Как будто надо мной теперь кто-то властен. Как хозяин.
— Смотри, Константин, — продолжил Дима, видя моё сомнение. — Это G12 — виденье Церкви. У епископа 12 пасторов, которых выбирает Филип Дмитриевич. У пасторов — лидеры домашних групп, как я. Пока ты один, но со временем к тебе будут приходить другие люди. Мы будем вместе молиться, расти духовно, помогать друг другу. В дальнейшем и ты можешь открыть домашнюю группу.
Я кивнул, но особо не стал вникать в «систему иерархии и Церкви». Мне интересно было не это. Мне хотелось познать самого Бога. Хотелось услышать Его голос. Хотелось понять, как происходит наставление Духом Святым.
Мы разъехались по домам. Когда я вернулся в комнату, картина была та же: Стас сидел за компьютером, рядом с ним — Оля. Оба с банками пива в руках.
— Константин, будешь? — спросил Стас, как всегда, без стеснения.
— Нет, — ответил я, неожиданно для себя. — Не хочу.
Оба удивлённо посмотрели на меня. Оля даже чуть улыбнулась, как будто заметила что-то новое.
— Что, уже святой стал? — съязвил Стас.
— Не святой, — ответил я. — Просто сегодня был на Богослужении. И мне не хочется пить.
Стас покачал головой:
— Константин, это секта. Не советую тебе туда ходить. Там только деньги просят, и квартиры отвинчивают.
— Ничего подобного, Стас, — сказал я. — Это мой выбор. Я имею право делать то, что хочу в своей жизни.
— Я тебя предупредил, мастер. А ты взрослый уже. Своя голова на плечах.
— Я тебя услышал и приму к сведенью.
Мы ещё перекинулись парой слов, и я погрузился в поиски еды. Я поужинал, и, уйдя в угол, достал Новый Завет, который мне дали в церкви. Открыл его. Листал страницы, искал Авраама и Сару, о которых говорил Сослан Кирович. Но их там не было. Я не нашёл их ни в одном разделе.
Слегка раздражённый, я набрал Диму.
— Дима, а тут нет про Авраама и Сару, — сказал я, держа в руках книгу. — Не подскажешь?
— Константин, об Аврааме и Саре написано не в Новом Завете, а в Ветхом, — объяснил он. — Я тебе подарю полноценную Библию — там есть и Ветхий, и Новый Завет.
Пауза. Я подумал, что связь оборвалась.
— Константин, хочу сказать тебе кое-что важное, — снова заговорил он. — Новообращённым и младенцам в вере не рекомендуется сразу читать Ветхий Завет. Там язык кодов, притч, метафор. Пока будет сложно понять. Поэтому дают Новый Завет — чтобы больше читали об Иисусе Христе, об учениках, о посланиях апостола Павла.
Он сделал паузу, затем мягко добавил:
— Рекомендую тебе читать псалом 1, 22, 90 и 50. Можешь использовать их как молитвы, можешь выучить наизусть, но это на твое усмотрение. Просто читай от чистого сердца и пытайся поверить. Ладно, на связи, Константин у меня своих дел полно.
— До встречи, Дима, — ответил я и повесил трубку.
Тихо. Только Стас играл в игру, и время от времени доносилось хихиканье Оли. Я нашёл псалом 1. Потом 90 — он мне понравился больше всего. Особенно слова:
«Жилище мое на тысячу лет…»
Но сосредоточиться было трудно. Компьютер громко играл, вокруг — привычная суета. Я чувствовал, как внутри начинает просыпаться что-то новое — непреходящее. Но пока оно было слабым. Едва слышным.
В какой-то момент я решил лечь спать. Хотелось уйти от этой жизни, хотя бы во сне.
Через полчаса я уснул. Глубоко. Спокойно.
А утром проснулся с решением: я должен измениться.
Настоящее изменение.
Не потому, что кто-то сказал. В моем сердце было желание, как призыв к переменам от Бога.
Потому что я увидел свет. И хотел идти к нему. Я хотел стать таким, как Дима и даже больше.
На работу я пришёл рано. День прошёл отлично. Мы с Мариной Павловной обсуждали проповедь пастора. Она тоже была вдохновлена.
Но тут подошёл хозяин.
— Ну что, «Циркочи», сходили в Церковь на Богослужение? — произнёс он с легкой издёвкой. — Давайте теперь поработаем.
У нас с Мариной Павловной появилось недовольство. Мы переглянулись. Ничего не сказали. Просто начали собирать заявки.
Но внутри я понимал: мир, в котором я раньше жил, начинает отторгать меня.
А я — его. Как будто я птица в клетке и пытаюсь выбраться на волю и вздохнуть полной грудью.
После того как я впервые побывал на Богослужении, я стал ходить туда чаще. Не каждый раз, но достаточно регулярно. Что-то внутри меня потянуло узнавать больше. Я много узнал о людях из Писания — Авраам, Исаак, Иаков… Иисус, Его ученики, апостол Павел… Эти имена, которые раньше ничего для меня не значили, теперь звучали в моих мыслях как знакомые голоса.
Меня тянуло всё глубже. Хотелось понять, почему эти истории так важны. Почему они до сих пор живы. Почему они вызывают во мне такое движение — тревогу, надежду, даже страх.
И вот однажды на работе произошёл конфликт. Ничего особенного, казалось бы. Но именно этот день стал точкой перелома в моей жизни на другой этап. Лева, хозяин базы, в очередной раз взорвался. Он всегда был грубым, но в тот день вышел за рамки. Мы стояли у склада, клиенты уже подходили, а он начал орать на меня при всех. Слова были резкими, жестокими. Он унижал меня. Прямо перед теми, кто уважал меня как профессионала.
— Ты вообще думаешь головой?! — кричал он, тыча пальцем в воздух. — Ты здесь не царь! А будешь лежать — вон пошёл, ты уволен!
Я молчал. Сжимал зубы. Внутри всё кипело. А потом он сказал это.
Сказал матом. При всех.
Что-то во мне оборвалось.
Не боль. Не гнев. Пустота.
Я просто развернулся и ушёл. Вышел со склада, прошёл через двор, поднял телефон и набрал Диму.
— Дима, у меня сегодня случился конфликт, — сказал я, голос дрожал. — Хозяин наговорил мне всего при клиентах, которые ко мне относились с уважением. Он сказал: «Ты уволен. Иди отсюда и грубым матом, конечно я не буду повторять, что он сказал».
Пауза.
— Константин, — ответил он уверенно, без колебаний. — Уходи с этой работы. Господь Бог тебе даст другую. Если такое происходит, значит Иисус Христос хочет дать тебе новую работу и по твоему сердцу, где ты больше будешь уделять Богу.
Его слова ударили меня, как холодная вода. Внутри будто щелчок произошёл. Я остановился. Огляделся вокруг. Стоял на улице, среди шума машин, запаха бензина и старых стен. И вдруг спросил себя:
«Что я вообще тут делаю? Зачем терплю такое унижение? Я не раб и не собственность ему и какое он имеет право со мной так разговаривать?».
— Ты прав, Дима, — сказал я, начиная собираться домой. — Я уволюсь и поеду домой.
— Ты понимаешь, Константин, что ты к Богу стремишься? — сказал он, голос стал строже. — А алкоголь в руках держать — неприемлемо. Это мерзость пред Господом. Грех в Его очах.
Он сделал паузу.
— Когда будешь дома — набери меня. Хорошо?
— Хорошо, Дима. На связи.
Я положил трубку. Собрал свои вещи. Прошёл мимо Левы, который уже успокоился и теперь курил возле офиса. Он посмотрел на меня. Я — на него. Ни слова. Только взгляд.
И я ушёл.
Наступил новый этап в моей жизни — смена работы.
На следующие дни Дмитрий предложил мне помогать ему на строительных заказах. Он работал по договорам, брал людей на подработку. Я оказался нужным. Работа была тяжелее, чем на складе, но платили больше. Гораздо больше.
И самое главное — я больше не зависел от чужого настроения. Не нужно было терпеть унижений, атмосфера уже была совершенно другая. И я мог свободно ходить на воскресные собрания. Теперь мне не надо было просить разрешения. Не нужно было оправдываться. Я был свободным.
Каждое воскресенье я шёл в Церковь Исход. Каждый раз чувствовал, как что-то внутри меня растёт. Медленно, но уверенно. Я слушал проповеди, читал Новый Завет, учился молиться. Иногда вслух, иногда про себя.
И однажды, когда я снова услышал слова из псалма 90:
«Живущий под кровом Всевышнего под сенью Всемогущего покоится…»
Я впервые прочитал их не просто как строки. Я прочитал их как молитву Богу.
После ухода со склада я стал больше времени проводить с братьями и сестрами из Церкви Исход. Хотелось быть частью этого мира, где люди жили по-другому — без мата, без алкоголя, без разрушительных зависимостей. Я начал активно знакомиться, ходить на молитвенные группы, участвовать почти во всех мероприятиях. Но не все принимали меня. Особенно женщины и девушки. В их взглядах чувствовалась настороженность. Иногда даже неприязнь.
— Он новый, — говорили они про меня.
— Посмотрим, надолго ли это.
Мне было тяжело. Не потому что я хотел одобрения, цель познать живого Бога мотивировала, а насмешки и на издевке со временем я не обращал внимание. Просто я чувствовал себя чужим. Как человек, который пришёл в дом, где давно живут родные, а ты — гость. И пока не знаешь правил, тебя просто терпят.
Но всё изменилось в одно воскресенье.
Мы собрались как обычно. Музыка заиграла. Группа прославления вышла на сцену. Ася снова держала микрофон. Кто-то играл на пианино, кто-то на гитаре. Звук наполнил зал. Люди подняли руки. Началось прославление.
И в какой-то момент…Что-то произошло.
Не внутри головы.
Не в мыслях.
А прямо в теле.
Как будто сверху, с самого неба, сошла стрела. Острая, но не болезненная, на меня также сошла Слава Божья как облако. Стрела вошла в моё тело — в сердце, как мне показалось, — и пробежала по всему организму. Я остановился. Не мог двигаться. Всё вокруг стало другим. Будто мир на секунду замер.
Воздух стал плотным.
Свет был везде — хотя лампы не горели ярче.
Я видел его.
Он был внутри меня. И вокруг меня.
И тогда… Кто-то дотронулся до моего лба.
Не физически. Нет. Это был Он.
Иисус Христос.
Он поставил печать. Что-то начертал. Я не мог понять — что именно. Только чувствовал: это важно. Это навсегда.
Дух Святой вошёл в моё сердце.
На эмоциональном уровне я плакал. Без причины. Без слов. Просто слёзы текли сами. На физическом — чувствовал тепло в груди. Лёгкость в теле. Уверенность, которую раньше не знал.
Я стоял среди людей, но был один.
Один с Ним.
И эта печать, этот свет, это присутствие Божье — они не уходили. Они были со мной до самой проповеди. До конца служения. Возможно, даже дольше.
Во вторник мне нужно было ехать на пенуэл — особое место для молитвы, которое рекомендовали всем новым верующим. Дмитрий сказал, что это обязательно.
После службы я подошёл к нему. Ещё взволнованный, ещё трепещущий от того, что со мной случилось.
— Дима, — сказал я, чуть дрожащим голосом. — Сегодня ночью… я не могу объяснить. Что-то вошло в меня. Сверху. Как стрела. Я чувствовал свет. Чувствовал Его. Он дотронулся до моего лба. Что-то нарисовал. Я родился свыше.
Дмитрий посмотрел на меня. Его глаза загорелись радостью. Он обнял меня.
— Константин, поздравляю, — сказал он, искренне и торжественно. — Ты действительно родился свыше. Дух Святой вошёл в твоё сердце.
— Так… — я немного замялся. — Если так, то мне не нужно ехать на пенуэл? Если Дух уже сошёл, зачем мне туда?
Голос мой дрогнул. Я был расстроен. Мне казалось, что если Бог уже прикоснулся ко мне, то все эти правила должны исчезнуть, зачем мне тогда.
— Нужно, Константин, — ответил он мягко, но твёрдо. — Это условия Церкви. Все проходят через это. Это не из-за тебя. Это чтобы ты окреп, чтобы тебя научили, чтобы ты получил благословение.
Он улыбнулся.
— Радуйся, что тебе не нужно идти в реабилитационный центр. Ты по благодати ходишь на собрания. По вере. А не из-за страха или давления.
Я кивнул. Понимал, что спорить бесполезно. Меня могут отлучить и запретить ходить на собрания и сам я еще не научился с Духом Святым общаться напрямую, чтоб не иметь нужду в людях и организации.
— Сегодня поезжай на домашнюю группу, — продолжил он. — Я договорился с пастором перед отъездом. Мы там всё обсудим.
— Хорошо, Дима, — сказал я. — Я приеду. Ты я так понял, переехал? Новая квартира и братья?
— Да, — кивнул он. — Подъезжай к шести вечера. Подарю тебе Библию. Теперь ты сможешь читать и Ветхий завет тоже.
Я ушёл от него с другим сердцем. С другой уверенностью. С новой жизнью внутри.
Того дня я ждал всю жизнь.
И вот он наступил.
